***
Как говорилось ранее, научные открытия имели высшую ценность для народа До’ рэйго. Однако познание проводилось только эмпирическими и теоретическими методами. Если бы Вы хотели рассмотреть структуру этого социума, то удивились бы, не найдя иерархии, власти и расслоения. С тех пор, как До’ рэйго социально эволюционировали, перестали удовлетворяться конечными ресурсами богатств материальных и обратили свой взор к нескончаемым богатствам знаний, они обрели новую страсть. К власти же они никогда и не были устремлены, врожденная мудрость лишила их этого порока.
С тех пор каждый выбирал себе хобби по душе, полезное для всех, например выращивание питательных агрокультур, и одновременно вёл исследования в этой области, отчеты о росте и развитии, химических реакциях фотосинтеза и прочее, и так в каждой сфере. У До’ рэйго не было какой-то общей религии, и медицина была развита прежде всего как институт исследования биологии, так как они редко болели, но вполне могли пораниться. Такие моменты также подвергались анализам, какова плотность чешуйчатого покрова, какая сила нанесла урон, и на основе данных строились графики.
Так было в эпоху Куэзитора, механика-изобретателя, изгоя и скитальца, чьи практические методы познания были новшеством, и поэтому пугали остальных представителей научного сообщества. Куэзитор больше всего на свете хотел летать, но к своим подростковым двухста одиннадцати годам его крылья так и не пришли в движение, надежды на природу больше не было и он аккуратно перевязывал их шелковыми канатами, чтобы не мешались при работе, безвольно болтаясь.
Тогда Куэзитор обратился к своему ремеслу и стал проектировать механизм, который привел бы в движение его атрофированные крылья. Создать механизм оказалось для него проще, чем мельницу или системы водоснабжения, так сильно было его желание. Но при реализации он столкнулся с проблемой – никакие аккумуляторы или солнечные панели не могли обеспечить механизм достаточной энергией, так как его всего лишь восемьсот килограммовое тело, достаточно худощавое для До’ рэйго, и крылья, размахом в двадцать метров требовали невероятных затрат.
Это направило Куэзитора на путь поиска секретов энергии, и будучи человеком практики, он строил машины, которые ловили энергию, усиливали и сжимали ее, изменяли, колебали, растягивали, делали видимой и так далее. Однако этого все еще было недостаточно. Он мог добыть энергии для обеспечения светом нескольких городских кварталов, но не для полета. Крылья работали, но не взлетали. Потратив на исследования порядка сотни лет, Куэзитор начал отчаиваться. Тогда он впервые за десятилетия вышел из мастерской, расположенной поодаль от города, в слепой зоне как для неба так и для земли.
Он рычал и кричал, как никогда, выплескивая всю свою ярость, обиду и отчаяние, затем без сил рухнул на спину, крылья в механической раме жалобно хрустнули. Проведя в таком положении несколько минут, Куэзитор обратил внимание на небесный свод, где продолжалось прекрасное явление периодического метеорного потока Драконид. И эта картина хаотичных вспышек навела Куэзитора на новые предположения. Неуверенно, погруженный в свои мысли, он поплелся обратно в мастерскую, где стал выставлять в настройках машин порядок хаотичности импульсов, открывшийся ему в метеорном потоке.
Тогда механизмы затикали, зацокали, и внезапно выдали огромный заряд энергии, достаточный для полета. Куэзитор не мог поверить своим глазам, и не спешил радоваться, пребывая в оцепенении. Он смотрел на две капсулы, выданные машинами. Первая, была заполнена белой чистой энергией, настолько мощной, что она словно рвалась наружу. Вторая же капсула была меньше, и вещество, вакуумно запертое в ней, напоминало темную ртуть. Оно сжалось в шар ровно в центре пространства капсулы и зловеще пульсировало.
Куэзитор настороженно рассматривал вторую капсулу, но убедившись, что она герметична, решил испытать свои крылья, зарядив их первой капсулой. Десятая часть капсулы опустошилась, и он побежал прочь от мастерской, прочь от земли, к небу. Крылья раскрылись и словно слегка сияли, шестеренки крутились, взмахи были мощны, маневры изящны. Привыкнув к новым ощущениям, Куэзитор стал выполнять более рискованные трюки, резкие пике, он был опьянен полетом, это было похоже на самый сладкий сон, который он только мог вообразить. Он был счастлив.
Лишь к утру он вернулся домой, с полностью опустошенной капсулой. Не чувствуя ног, он упал в постель и мгновенно провалился в сон. Во сне он радостно летал вместе со всеми другими До’ рэйго над городами и среди гор, но затем небо резко почернело и гигантская волна пустоты, словно жидкая ртуть залила все, никто не спасся. Куэзитор проснулся в ужасе, а когда ужас отступил, настало беспокойство. Тогда он принялся изучать вторую капсулу, ощущая дисбаланс, словно внутри себя.
